Когда кот впервые заговорил, Дуб облегченно выдохнул.
Метафорически. Конечно, членораздельной речью это еще не было, скорее так,
междометия, но результат был виден налицо.
Животных Дуб не жаловал. Но это было тогда, когда его еще
звали иначе. Дуб горестно скрипел, понимая, что начинает забывать свое истинное
имя.
Велеслав. Так его звали, когда он покинул отчий дом и ушел
за знанием, за тридевять земель, в тридесятое царство. И нашел свое призвание в
черных книгах, в стеклянных ретортах и чужеземных академиях. И возжелал он не
только знания запретного, но и власти чужой, сколотил армию и вернулся в родные
земли – как он считал, уже новым, перерожденным. Суждено ему было выиграть
много битв, но познать жестокое поражение в последней. В наказание приговорили
его ведуны родной земли стать молчаливым стражем Лукоморья. Отняли у него руки-ноги,
заковали цепями да зарыли в землю бересту заговоренную.
Поначалу смеялся над глупцами Велеслав, ведь оставили ему
сознание чистое да разум незамутненный. Но шли годы, десятки лет проходили
мимо, тьма заменяла свет, а свет тьму. И тоска острой стрелой пронзила его –
наказание одиночеством стало невыносимым. Хитроумные планы, что он вынашивал,
было некому исполнить. Полнилась черной злобой душа Велеслава, и ни деревца, ни
куста не приживалось подле его корней. На черном утесе одна-одинешенька чернела
его узловатая тень.
Откуда принесла нелегкая к нему кота, Дуб-Велеслав не знал.
Матерый мохнатый боец не убоялся скрюченного великана и со знанием дела
разворовал гнездо в расщелине ветвей. Пичужки кричали и ругались, оплакивая
потомство, но коты было решительно наплевать. Свернулся себе на цепи и заснул
без особых мук совести. Наверное, это и сподвигло Велеслава действовать.
Расщепление сознания далось кряжистому Дубу нелегко. День за
днем, год за годом он опутывал кота паутиной магии, древней и черной, незаметно,
чтобы не убить животину, но все крепче и крепче привязывая того к себе.
И кот заговорил. А значит, скоро можно будет перенести себя
в него, а дальше найти ребенка, который притащит комок шерсти к себе… и тогда
Велеслав вернется. И повергнет этот мир туда, куда ему и дорога – во ТЬМУ!
- А зачем во тьму-то? – вылизываясь в неудобосказуемых
местах, лениво поинтересовался кот. – Ты же солнышко любишь, когда птички поют
и гнездышки вьют, сам говорил…
Дуб недовольно зашелестел листьями. Обладая одним сознанием
на двоих, невольно слышишь мысли друг друга – то есть свои собственные. И как
Горыныч с тремя расщеплениями справляется, бедняга…
«Не говорил я ничего такого!»
- Хорошо, допустим, - котяра потянулся и принялся точить
когти о старую кору. – А дальше что? Ну повергнешь ты мир во тьму, вырежешь
всех людей, уничтожишь все живое, что там дальше по списку? И будешь один
куковать. Дуб дубом, честное слово, а.
Дуб раздосадовано заскрипел, пытаясь уронить хоть одну
веточку на голову наглому коту. А сам подумал, что животина-то дело говорит.
То есть…
- Ты же понимаешь, что я – это ты, да?
Кот смотрел желтыми глазами куда-то в дупло. Когда-то там
жили пичужки, но это было до кота.
- Сколько лет прошло, как ты думаешь? Мир меняется. А ты все
по-прежнему со своими притязаниями. Дай тебе руки-ноги и что ты с ними делать
будешь? А тебе мир подавай.
Кот прищурился – из-за облачка выглянуло солнце. Буд
почувствовал, как сок по листьям устремился быстрее. Корни потянулись к подземным
ручьям, вбирая жизненные силы и перегоняя их к желудям, спешащим раскрыться.
Сознание, было пробудившееся, начало снова затухать.
Кот все ходил и ходил кругом по цепи, рассматривая молодую
дубовую поросль на утесе. Скоро здесь будет небольшая дубовая роща.
Рана на теле мира, нанесенная Велеславом, затягивалась. В
лес возвращалась магия. И когда она вернется, Дуб исцелится полностью. Ведь от
одиночества злоба только обостряется.
А пока что кот продолжит свою Песнь. А Велеслав пусть и
дальше думает, что кот – всего лишь отражение его собственной души. Пусть
думает.
Комментариев нет:
Отправить комментарий