Я настолько боюсь клише, что никогда не покончу с собой, бросившись под поезд. Я - русская, а в нашей культуре это уже mauvais ton.
От автора
"Знаешь, в чём проблема, Геральт? Тебе кажется, будто ты иной. Ты носишься со своей "инностью", с тем, что принимаешь за ненормальность. Ты со своей "ненормальностью" нагло навязываешься всем, не понимая, что для большинства трезвомыслящих людей ты самый нормальнейший в мире человек, и дайте боги, чтобы все были такими нормальными."
(с) Анджей Сапковский
Один из предыдущих постов я закончила делением мира на две категории: держатели и страдальцы. Одни - держат мир в своих руках и делают все, чтобы он не развалился, другие же изо всех сил ищут в нем изъяны, чтобы, картинно закатив глаза, причитать:
Мир вывихнул сустав, он дисгармоничен!
(с) моя преподаватель по немецкой литературе
Но, как говорил один из моих героев, категоричность - вещь неплохая, пока ты на себе не ощутил ее жесткие рамки.
Уже опубликовав запись и свернув вкладку, я осознала, что, сказав якобы простую вещь, я попалась в свою любимую ловушку и пошла по накатанной. Хотите узнать, о чем я? Тогда за мной.
Итак, я вещала о категориях.
Мое филологическое подсознание сыграло со мной злую шутку, а именно - услужливо подсунуло теорию Э. А. Т. Гофмана, пишущего "страшные сказки" и работавшего во второй половине 18 века. Он делил мир на энтузиастов и филистеров. И пусть я назвала их иначе, но из книги сюжета не вынешь, если только это не - прости, Господи - футуризм (или абсурдизм, что еще хуже). Энтузиасты у Гофмана - люди живые и творческие, а филистеры - воплощение мещанства и зашоренности.
И сколько бы я не иронизировала на тему того, что страдальцы бесполезны, не приспособлены к миру и вообще эфемерны, это не умаляет моей щепетильной гордости по поводу того, что я - одна из них. Как ни комично, человек по природе своей склонен упиваться эстетикой упадничества и порока (эхэй, девятнадцатый век, погоди, мне к тебе в вагон!). И это не склонность, проявившаяся в последние века, это факт, известный испокон веков. Не было бы у человека настроения а-ля "как это ужасно и поэтому прекрасно" - не существовали бы цирки уродов и кунсткамеры.
Отступление. Слово "кунсткамера" происходит от немецкого "Die Kunstkammer" - "Комната редкостей"("die Kunst" в переводе значит "искусство", "die Kammer" - "камера").
То есть редкое и даже иногда болезненное в человеческом сознании уже приобретает черты привлекательности и лишь на полшага отстает от того, чтобы назвать его красивым. Отсюда все это повальное увлечение моделями с нестандартной внешностью.
Важный момент - я не считаю их некрасивыми, этих моделей. Понятие красоты субьективно, и лучше всего на эту тему выразился Оскар Уайльд:
Красота - это символ символов. Она выше гения, потому что не требует понимания.
В общем, возвращаясь к тому, с чего я начала, становится ясно, почему полухрустальных искусствоведов так лелеят. Во-первых, люди искусства, да, они, мол, нашу культуру держат. А во-вторых... ну болезные они, чего с них взять.
В общем, мое внутреннее я с одной стороны издевается над собой же, а с другой является жутким снобом.
Да-да, вы не ослышались. Именно снобизм - мой самый главный грешок. К сожалению, ему подвержена большая половина человечества.
Кто хоть раз не думал что-то типа "Все д'ртаньяны, а я - Инцитат", пусть первым бросит в меня камнем. Мысль сама по себе не плоха, она позволяет человеку не терять веру в себя и доказывать (в первую очередь себе самому), что это так и есть, что именно он - тот самый, хороший, умный, спортсмен, комсомолец, на дуде игрец.
Одно "НО" - Инцитат хоть и был сенатором, но все же являлся конем. И нет ничего смешней человека, который, при своей букашечной ничтожности, пытается задирать свой курносый нос к небу.
Короче, не смешите людей. И поменьше категорий!
Комментариев нет:
Отправить комментарий