Паук. Двенадцатое Инктября

- Ба-а-а-абушка! – отчаянный детский вопль огласил почти весь дачный участок.

Бабушка со всех ног устремилась с небольшого огородика, где собирала для внука всякое-разное свеженькое, чтобы порадовать. Буквально влетев в дом, она застала чудную картину: посреди кухни с веселыми, слегка уже выцветшими обоями нежно-голубого цвета стоял высокий табурет, куда чадо забралось с ногами. Побледневшее личико с нескрываемым страхом смотрело куда-то в угол, где стоял холодильник. Бабушка проследила за взглядом. 

Осклабилась, улыбнулась:

- Ну Антош, это всего лишь паук.

- Он шевелился! – обвинил арахноида в самом страшном грехе внук и дернул рукой, как будто хотел вынести приговор и стукнуть деревянным молоточком. Судья будет, умилилась бабушка.

- Ну он же живой.

- Ба-а-а-абуль, убей его, - захныкал Антошенька.

Бабушка выдвинула еще один табурет из-за стола, села рядом и успокаивающе погладила внука по руке:

- Нельзя, Антош. Он тут хозяин, он бережет дом.

- Это как? – живой интерес почти полностью выдавил страх, только видно было, что он все еще косится краем глаза – не шевельнется ли еще раз восьминогое страшилище.

Бабушка призадумалась, призывая на помощь всю фантазию:

- А так давно повелось. На Руси это было, еще когда половцы повадились набеги устраивать. Тогда половцы, сейчас татары… поедешь с родителями летом на море, посмотри внимательно – у них лица все еще такие, как будто камни ветром обтесанные. Это, стало быть, их отличие. Степняки они, понимаешь, всю жизнь их предки в седле проводили, искали укрытия от жарких степей. И, понятное дело, когда прибегали туда, где вокруг и лес, и речушка, и пастбищ много, то им очень нравилось. Но вот беда – местечко теплехонькое занято оказывалось. И сгоняли они русичей с насиженного места, забирали дома и селились вместо них. Если, конечно, никто отпора им не давал.

Внук слушал, затаив дыхание. Бабушка про себя усмехнулась и прикинула, правильно ли она все еще помнит названия народностей. А то на старости лет и позабудешь, кто там эти скифы да печенеги были.

- И был у них, у половцев то бишь, хан. Царь на их наречии. Говорили, он колдуном был, а кто молвил, что и вовсе в волка перекидывался. Ночью видел, как днем, дух людской мог за версту учуять, и от него ни скрыться было, ни убежать, коли он уж погнался. Узнал, значит, хан, что в низине речки, возле которой он со своим войском встал, поселение есть. Точно узнал – вокруг в лесу капканы поставлены, к речке тропинка протоптана да сети стоят. Ну, сети он порвал, капканы поистоптал и, когда стемнело, с небольшим отрядом спустился в низину. Людей пугать да гнать подобру-поздорову. Но вот удивился – поселения-то не было!

- Как не было? – недоверчиво спросил внук. Паучок в углу дернулся, как будто тоже был ошарашен поворотом истории. Антошенька дерганья не заметил – в его детской голове уже вовсю скакали одетые в кожу и железо воины, ржали кони в боевой сбруе и кипели походные котлы.

- А вот так. Не было и все. Помялся хан, потоптался на лужайке да и уехал подобру-поздорову. Да вот диво дивное: вокруг трава кругами ровными вытоптана, как и правда там избы стояли. Но пятна есть, а домиков нет. И людей, как ни странно, тоже. Уехал хан да и думать забыл. А деревня вернулась, в тот же день вернулась, вместе с людьми и скотом.

- Где они были?

- Пауки их спрятали. Паутиной оплели да запечатали, унесли капельками сияющими на себе. Пауки – это хозяева, Антоша. Они тебе и дом стерегут, и дурной глаз отводят, и если что, от лиха спрячут. Ты ведь смотри, как что гореть начинает, пауки бегут, сетки их дрожат. Помнишь, мы костер жгли близко к дому?

- Ага, - закивал внук.

- И ты тогда испугался. А они тебя предупредить хотели, отпугнуть от огня. Не трогай пауков, Антоша, они тебе еще службу сослужат. Не боишься уже?

Антошенька дернулся, но помотал головой.

- Я могу дособирать? Вечером блины с малиной есть будем. Хорошо?

Внук ожесточенно закивал головой. Бабушка улыбнулась, потрепала его по волосам и ушла в огород, где оставила стеклянную банку, наполовину заполненную малиной. Через пару минут она услышала голос внука:

- Ба-а-а! Я его на улицу выпустил! Руками! Пусть другим помогает!

Бабушка усмехнулась. Пусть другим помогает, да. Паучишка должен быть ей благодарен – как-никак она ему жизнь спасла.

Солнце садилось. Бабушка распрямила натруженную спину, зашла за баки, наполненные водой и быстро сбросила с себя личину. Потом поползла восемью шустрыми лапками по баку, туда, где ее уже ждал сорванец, напугавший внука. Она погрозила ему одной из передних лапок. Тот виновато дернул брюшком.

Нашел время и место – детей пугать. Антошенька уже скоро повзрослеет, тогда можно ему рассказать, откуда она столько историй знает. А пока что она будет защищать его от ночных кошмаров, модных чипсов и… пауков.